Крейг бросил секретаря, присел, вырываясь из захвата. Рывком поднялся. Один шейландец отлетел, другой зажал руками разбитый нос. Двое остальных попытались удержать медведя… Тот случай! Крейг отшвырнул одного, а второго поймал за руку и ударил в живот. Стражник повис, едва дыша.
Надо заметить, сквайры Нортвуда даже не вмешивались в драку: стояли себе и смотрели, уверенные в победе хозяина.
Клыкастый взял руку стражника в захват и сказал секретарю:
– Отпирай, а то следующим станешь.
Сделал движение. Раздался хруст, стражник завопил на весь двор. Секретарь побелел.
– Милорд, не-не-нет голубей… Не-нельзя отправить…
Нортвуд обхватил его за шею:
– А ну-ка идем и поглядим!
Он поволок шейландского секретаря к центральной башне, но на пути выросло новое препятствие: капитан замковой гвардии с целой восьмеркой солдат.
– Х-хо, свежее мясо! – обронил сквайр Нортвуда, кладя руку на эфес.
– Отпустите нашего человека, милорд, – попросил капитан. Не потребовал, не приказал – именно попросил, Мира использовала бы это слово.
– Письмо, – бросил Клыкастый.
– Дайте его секретарю, милорд, и оно будет отправлено.
– Ага, придумал! Я хочу видеть, как его привяжут к лапке чертова голубя, и как чертову птицу вышвырнут в чертово окно!
– Милорд, простите, но…
Нортвуд подошел к нему вплотную, не обнажая меча. Капитан напрягся, солдаты обступили Клыкастого со всех сторон.
– Я слышу слово «нельзя» каждый день в этом уродском замке. Тот, кто еще раз скажет его, горько пожалеет. Итак: я хочу отправить письмо голубем. Ответ?
На самом деле, он не ждал ответа. Капитан не успел издать ни звука – нортвудец нанес удар. Мира на балконе слышала, как хрустнула сломанная челюсть. Капитан мешком повалился на камни. Крейг обвел взглядом солдат:
– Следующий?..
– Уууу… – задумчиво протянул Инжи. – Без железа тут никак не обойтись, а железом нельзя. Искра – дело рискованное, убить можно. Стрелу бы в плечо, а другую в бедро – стал бы поспокойнее…
На стенах имелись и лучники, и арбалетчики. Они прекрасно видели события, но для стрельбы требовался приказ, а капитан стражи валялся без чувств. Пока не явится кастелян, стрелки могут только смотреть.
Клыкастый рыцарь подхватил за шиворот несчастного секретаря и зашагал к башне. Сквайры двинулись следом, хищно ухмыляясь. Солдаты Шейланда раздвинулись перед ними.
Как вдруг из окна гостевого дома донесся скрипучий старческий голос:
– Что ты творишь?
Крейг оглянулся и увидел, надо полагать, отца – кому же еще мог принадлежать голос!
– Хочу отправить письмо. Они не дают.
– Брось это… – досадливо процедил граф Элиас. – Поздно для писем.
– Я должен…
– Ты должен сидеть тихо и ждать! Мы в капкане, сам не видишь? Будешь дергаться – оторвешь лапу.
– Нужно отправить… – упрямо повторил Крейг.
– Девчонка здесь, дурачина!.. Все кончено, вы проиграли. Сиди и жди.
Клыкастый опустил глаза. Злобно отбросил секретаря и зашагал в дом.
– Ух ты! – хмыкнул Инжи, толкнув Миру под локоть. – Видала? Вот так дела! Скелет командует медведем.
Девушка отметила нечто иное, куда более важное: «Вы проиграли, все кончено». Не мы, а вы. Как она и думала, старый Нортвуд не участвовал в заговоре Сибил и даже не догадывался о нем до вчерашнего дня. Но вот наследник – тот был в курсе! На него Сибил делала ставку, он должен был явиться на коронацию. Возможно, с братом, но без отца. Элиас стар, ему осталось недолго… а после власть должны были поделить сын и вдова. Клыкастый – на Севере, Сибил – в столице.
И это ставит графа Виттора с его шантажом в дурное положение. Шантаж направлен на сына, а власть и деньги – в руках отца. Отец сделает все, чтобы спасти сына? Хм… А если отец понял, что сын ждет – не дождется его смерти? Не остудит ли открытие родительской любви?
– Вот я снова смотрю на тебя, – сказал Инжи Прайс, – и вижу головушку, полную мыслей. Вот что тебе скажу: девице не стоит думать так много. Парни тебя бояться станут, а сама затоскуешь…
– Ах, что вы, сударь!..
– Дело тебе говорю, поверь опыту. Ты вот вчера просила «Голос Короны», а я подумал и не принес. И без того смурная, а еще новостей почитаешь – совсем скиснешь… Не надо оно тебе.
Он рассказал еще пару историй из жизни, подтверждающих тезис: чем меньше думаешь – тем крепче спишь. Потом потрепал девушку по затылку и ушел, оставив в память о себе леденец на палочке. Мира покрутила его в руках. Сладость имела форму петушка и источала запах яблок. Нет ничего глупее, чем сосать леденцы. Такое детство! Прямо-таки младенчество.
«Вам хочется знать, что вы – умнее всех. Вы готовы дорого платить за это чувство…» Это говорил Марк – Ворон Короны. Он знал, что Мира умна… потому умел читать ее, словно книгу. Эф принял за дурочку – и упустил ее. А Инжи, подобно Марку, не стал недооценивать – и именно он поймал Миру в воротах. Так ли хорошо выглядеть умной?
Она погладила свой правый бок… раздраженно взмахнула рукой, прикусила губу.
Да, я знаю, где находится печень, – еще бы не знать, когда боль месяц сводила с ума! Да, знаю и то, что удар в печень смертелен… Зачем было показывать это Прайсу? Мелкое, дешевое тщеславие! Произвести впечатление… на кого? Низкородного шейландовского пса? Хм. На себя саму? Покрасоваться – экая я умная да смелая, даром что девчонка! Отлично, Минерва! Гордись собой. Ты – самая умная. Ты умеешь похвалиться, даже когда молчишь. Несомненно, это послужит тебе утешением в очередной темнице!
Три месяца под землей? Тебя бы туда на три года, может, это избавило бы от гордыни. В тебе видят девчонку? Так будь девчонкой! Не делай умный вид, не задирай нос. И когда кто-нибудь, как Эф, ошибется в тебе, тогда, возможно, у тебя появится шанс.
Подойдя к зеркалу, Мира сунула за щеку леденец. Вид получился преглупый и слегка вульгарный. Хорошо. Открыла платяной шкаф, перебрала содержимое. Приглянулось розовое платьице с большим белым бантом на боку. Откуда оно и взялось тут? Такое могла бы надеть двенадцатилетняя дуреха… или Валери Грейсенд. Мира примерила – платье оказалось немного мало. Не настолько, чтобы не влезть, а ровно настолько, чтобы выглядеть по-идиотски. Отлично! Еще бы научиться хихикать… или хоть улыбаться. Растянула губы – глаза остались холодны, без тени веселья. Потренировалась. Улыбнулась раз, второй, третий… Выходило сухо, деревянно. Необходима практика.
Ладно: кто не знает меня, тот не заметит разницы. Виттор Шейланд меня не знает. Иона Ориджин меня не знает.
Мира выпила вина и подмигнула неулыбчивому своему отражению.
* * *
Его милость Виттор Кейлин Агна рода Вивиан въезжал в замок около полудня. С ним явилась целая процессия всадников, и двор, казавшийся просторным, вмиг сделался тесен. С Виттором была молодая жена Иона, а также брат Мартин. Мартин находился в собственном имении северней Уэймара, но услыхав, что Виттор возвращается домой, выехал в порт, где и встретил брата. Витторова свита состояла из секретаря и полутора дюжин рыцарей; Мартина сопровождал десяток конников диковатого вида; с Ионой были сорок северян – двадцать кайров и двадцать греев.
Кастелян замка… Мира, наконец, запомнила его имя: Гарольд – вот как его звали. Кастелян Гарольд, со своей стороны, не ударил в грязь лицом и организовал к приезду лорда парадное построение. Сотня пехотинцев в блестящих кольчугах и шлемах выстроилась пятью шеренгами; стрелки салютовали графа со стен.
Инжи Прайса не было во дворе, а вот Эф расположился на шаг впереди Миры. Лорденыш вырядился в черный бархат с золотом, на поясе имел искровую шпагу и искровый кинжал – тот самый. На Миру он глянул лишь раз – исключительно затем, чтобы она заметила презрительную ухмылку на его лице.
Граф с женою сошли с кареты и начали череду приветствий. Граф был улыбчивым, худым и белолицым, каким и помнила его Мира. Северная Принцесса, кажется, изменилась: больше жизни проглядывало сквозь туманную паволоку на лице. А Мартина Шейланда девушка видела впервые. То был невысокий круглолицый человек, не примечательный ни шириною плеч, ни выразительностью черт. Видно, собственная незаметность его расстраивала, так что Мартин оделся в кричаще красный камзол и пурпурные бриджи. Глаза Мартина – блеклые, навыкате – были хищно подвижны: на секунду вцеплялись в человека, проглатывали и тут же перескакивали к следующей жертве. Впрочем, Мире в ее розовом платьице, с ее голыми круглыми плечами, он посвятил секунд пять.
Граф со свитой приблизился к Мире. Эф шагнул навстречу сюзерену, полностью заслонив собой девушку.
– Рад приветствовать вас, милорд. Ваш приказ выполнен, девица доставлена в целости.
